Дебютный фильм режиссера Эли Крейга назван куда более красноречиво «Tucker & Dale vs Evil», чем его перевели российскими кинопрокатчики. Черная комедия и хоррор, вывернутый наизнанку.

Работяги Дейл (Тайлер Лэбайн) и Такер (Алан Тудик), всю жизнь провозившиеся в мастерских и черт знает где, наконец, скопили денег и купили заброшенный домик в лесу. Для них он олицетворяет верх благополучия. Дача для каникул, на которую эти деревенские увальни в комбинезонах отправляются в раздолбанном грузовичке, чтобы пить баночное пиво и ловить рыбу. Но вот незадача: по дороге они пересекаются с группой эталонных американских студентов. Те, естественно, принимают работяг за уродов, это как минимум, или, что еще хуже, за маньяков. Впрочем, вторая мысль им приходит на ум позже, когда на глазах у перепуганных юнцов эта парочка громил затаскивает одну из студенток к себе в лодку. Очнувшись в домике, юная красавица (Катрина Боуден) обнаруживает склонность к психоанализу и после доверительных бесед с Дейлом на фоне настольных игр, решает, что бояться ей нечего. Разве что очередного удара по голове. Конечно, случайного. На этот раз она придет в сознание, уже находясь в центре кровавой разборки: студенты против деревенских увальней.

Дебютная лента Эли Крейга «Tucker & Dale vs Evil», или как ее окрестили российские прокатчики «Убойные каникулы», получилась нахально абсурдной. Режиссер ухитрился перевернуть с ног на голову не только саму конструкцию жанра фильмов ужасов, но и, в завершении, вернуть все на свои места, то есть ноги – на землю, а голову, как полагается, в относительный хэппи-энд, когда все умерли, а те, что живы, счастливы вместе. Комичность ситуации, когда выращенные на триллерах о маньяках-лесорубах студенты колледжа принимают за оных простых неотесанных грязнуль более менее крупных габаритов, а лесное захолустье – за драматические декорации будущей кровавой резни, очевидна. Но вот сыграть на угловатых шутках, выведя их на вполне взрослый уровень парадокса, под силу далеко не каждому дебютанту. Первые минут 40 фильма зритель проводит в состоянии идиотического смеха. Чего стоит версия массового самоубийства студентов, которые то насаживают себя на кол, то с разбегу бросаются в лесопилку. Но с преображением одного из идеальных юношей в реального психопата с типичной семейной драмой в наследственности комедию абсурда сводит к банальщине. Маньяк берется за бензопилу, и пошла-поехала телега американского хоррора. Смех в зале быстро стихает, уступая место вялым комментариям начавших скучать соседей. Впрочем, первые две трети фильма стоят потраченных впустую 20 минут финала.

Трейлер фильма «Убойные каникулы» (Tucker & Dale vs Evil)

Новый фильм Люка Бессона основан на детских комиксах Жака Тарди о приключениях Адель Блансак. Комиксы были хороши, а вот их киноверсия, скажем честно, не очень… Но улыбнуться есть над чем.

В Париже конец XIX в. Автор авантюрных романов Адель Бансак (Луиза Бургуэн), Индиана Джонс в юбке, ищет лекарство, чтобы вытащить сестру из комы. Она уверена, что последнее средство – воскрешение врача фараона. Остается найти мумию врача и доставить ее знакомому профессору египтологу, который научился оживлять мертвых. Пока она бегает по лабиринтам пирамид от злобных расхитителей гробниц, милый ученый с лицом члена семейки Адамсов тестирует свою методику на яйце птеродактиля. И вот это живописное животное уже наводит страх на парижан.

Люк Бессон впервые снял комедию для подростков. Что тут сказать? Видимо, поспешил. Получился калейдоскоп из комических номеров и лубочных стереотипов, хотя и красочно нарисованных, но от этого не менее банальных. В фильм напихано столько действий, что за ними устаешь следить. Все время приходится перескакивать с одной сюжетной линии на другую. Это чехарда и впрямь напоминает раскладку комикса, когда плавного перехода от одной картинки к другой достичь невозможно. Но кино – это не ожившие картинки, его язык позволяет рассказать то, что художник не смог бы нарисовать столь подробно. Язык Бессона в этом фильме заметно укорочен. Взрослого юмора практически не осталось, а с детьми великий режиссер общаться не умеет. В конце концов, его имя не Роберт Родригес. Так что даже шутки здесь оставляют желать лучшего: глуповаты, плосковаты, избиты или попросту уже не шутки. Луиза Бургуэн, девушка-комик с французского телевидения, иногда дает то Одри Тоту, то Луи де Фюнеса, и тогда становится жалко, что Бессону нет дела до ее таланта. Он втискивает ее в сценарные клише, а потому все усилия милой мадемуазель выглядят чрезмерными.

В фильме попросту отсутствует свобода повествования. Он будто удерживается изнутри какими-то противоположно направленными силами, и в каждый момент они грозят разорвать картину на кусочки. Ладно бы только это. Но великолепный цинизм Бессона здесь скрещен с цивилизованным смешком французского обывателя. Скучным и мелочным. Впрочем, что еще нужно масс-маркету? Все веселее, чем смотреть на шевелюру Николаса Кейджа в «Ученике чародея», который также идет в кинотеатрах.

Трейлер фильма “Невероятные приключения Адель”

Новый блокбастер Кристофера Нолана еще раз доказывает, что теории Фрейда о происхождении снов и о их связи с подсознанием не только шаг к самопознанию, но источник дохода для неординарных мошенников.

Фраза «копаться в мозгах» в фильме Кристофера Нолана «Начало» обрела прямой смысл. Это история о том, как профессиональный мошенник Кобб (Леонардо Ди Каприо), проникает в сны жертв, чтобы раздобыть секретную информацию, имеющую ценность для его клиентов. Как правило, дело касается денег или документов. Однажды ему приходится сыграть по-крупному. Нужно поместить в голову наследника энергетической империи (Килиан Мерфи) навязчивую мысль о том, что компанию надо продать. Чтобы провернуть аферу, Кобб со своим напарником Артуром (Джозеф Гордон-Левитт) набирает большую команду: парень с большой пушкой (Том Харди), анестезиолог (Дилип Рао), будущий архитектор Ариадна (Элен Пейдж) и гангстер (Кен Ватанабе). Но научный подход дает сбой, «сонные» лабиринты, построенные для этого дела Ариадной, населены пришельцами из подсознания Кобба и спецназом, охраняющим сон жертвы.

Этот фильм можно назвать одним из самых ожидаемых триллеров лета, наравне с «Солт» Филиппа Нойса ()выходит в прокат 29 июля) и «Призраком» Романа Поланского (выходит в прокат 5 августа). Ожидания, если судить по первым итогам кинопроката в США, вполне оправдались. Нетривиальные постановки драк в состоянии невесомости, сэндвич из связанных и парящих в воздухе коллег-мошенников, крушения квазиреального мира Кобба в духе «2012» или загиб реальности в стиле «Матрицы» – Нолан собрал все значимые визуальные эффекты минувшего десятилетия и педантично сложил их в очередной киноаттракцион. Если бы не фирменные душевные страдания Ди Каприо, ставшие классикой актерского мастерства после «Острова проклятых» Мартина Скорсезе, и навязчивые попытки Марион Котийяр, играющей депрессивный призрак жены Кобба, дать сумашедшинку, то 2 часа в кинотеатре смог бы выдержать разве что фанат компьютерной графики. Кстати, несмотря на ожидания, ее в фильме не так уж и много.

Трейлер фильма Кристофера Нолана “Начало”

Интрига сюжета вполне предсказуема, более того, уже с первых кадров ясно, что финал его будет открытым, но дело, по-видимому, не в том. Переживаний за судьбу героев не удастся избежать при любом раскладе. Последние полчаса фильма заставляют зрителей нервно вжиматься в кресла и бормотать под нос «Ну же, ну!». В общем, тут главное, не идея, а процесс. Это-то и смущает. Стремление проиграть в идейном плане в угоду визуальным эффектам и развлечению зрителей в который раз отодвигает крамольные фантазии на второй план. А ведь вторжение в сон человека, чтобы выведать его секреты или запрограммировать на действия, вплоть до самоубийства, кажется сегодня вполне реальным. Спасибо, дедушке Фрейду.

Комедия телевизионного режиссера Алана Пола о том, как тяжело быть беременной от банка спермы и встречаться при этом с мужчиной своей мечты. В главных ролях Дженнифер Лопес и Эрик Кристиан Ольсен.

Тридцатилетняя Зои (Дженнифер Лопес) решает, что жизнь ее несовершенна и безнадежна, что мужчины рядом с собой ей не суждено иметь, так как все ее романы быстротечны, а партнеры… партнеры остаются партнерами по сексу, да и только. Ð’ общем, Зои планирует стать матерью-одиночкой, обратившись в банк спермы. Ей делают искусственное оплодотворение, и, выйдя из клиники, в тот же день она встречает мужчину своей мечты Стэна (Алекс О’Лахлан). Весь фильм они решают быть или не быть им вместе на фоне беременности и родов.

На удивление качественная взрослая комедия с участием Джей Ло производит впечатление телефильма, ошибочно показанного в кинотеатре. Для большого экрана это слишком интимный и, пожалуй, местами шокирующий своей непосредственностью диалог со зрителем, что, впрочем, нисколько не уменьшает его достоинств. Фильм действительно временами гомерически смешной, где-то за счет традиционных сценарных ходов, где-то из-за неожиданных поворотов сюжета. Он рассказывает не столько о романтических отношениях между двумя влюбленными, сколько о том, как вписывается жизнь женщины в современное общество, как изменилось это общество со временем классических голливудских комедий. Все здесь лишено традиционного гламурного шика: Зои выглядит как обычная женщина, которая пытается сохранить модный вид несмотря на окружающие ее обстоятельства. Она умна, успешна, полностью независима, если не сказать автономна. Ей, по большому счету, не нужен муж. А Стэн, несмотря на свой маленький бизнес, довольно инфантилен: похоже, он не готов к ответственности за семью. Это история о том, как сложно сильной сформировавшейся женщине довериться мужчине, а мужчине принять решение обеспечивать не только свои потребности и радости, но и заботиться о целой семье и принимать женщину не только как объект страсти, всегда готовый к употреблению. Любовь здесь лишь часть интриги.

Резюмируя впечатление от фильма, хочется согласиться с одним из его героев: “Ужасно, ужасно, ужасно, но в какой-то момент появляется магия, и все обретает смысл”. Видимо, поэтому из кинозала выходят улыбающиеся люди… Если они, конечно, досидели до конца:)

Трейлер фильма “План Б”

«Битва титанов» – это римейк одноименного фильма 1981 года, напичканный 3D-графикой, хорошими актерами и нехорошими чудовищами, но напрочь лишенный смысла, художественного стиля и вменяемых диалогов…

Людям надоело хвалить и любить богов, они решили восстать против их «тирании». Боги решают отомстить. Персей (Сэм Уортингтон), полубог, сын Зевса (Лайам Нисон), оказывается между двух огней. В его руках судьба мира: он должен спасти Андромеду (Алекса Давалос) от чудовища со знакомым именем Кракен.

Формально, этот фильм не нуждался бы в анонсировании сюжета (в основе его лежит история поединка Персея с Медузой Горгоной), но, как и во всех американских блокбастерах, авторов сценария и продюсеров не устроила первоначальная версия событий, и греческий миф было решено переписать. Причины? Видно, Древняя Греция слишком сложна для восприятия рядовыми зрителями кинотеатров. Все же это не комикс или компьютерная игра. Здесь боги, герои, чудовища, люди – все связаны родственными узами, насилуют друг друга, совокупляются, где ни попадя, с кем ни попадя и как ни попадя. Никакой христианской морали и представления о приличиях. Варвары, одним словом. Да и экшен у них какой-то сиротский, без размаха. Без фантазии.

Ð’ общем, сюжет “улучшили”, биографию Персея и его божественной семейки подправили, злых чудовищ победили, комсомолку Андромеду спасли. Смотреть это без злобных комментариев по ходу фильма невозможно, потому как скучно. Самые забавные ляпы: простроченная на машинке двойным швом туника Персея, подкованный Пегас, доспехи богов времен Ренессанса, щит из панциря скорпиона, металлический изнутри. Это лишь часть того, что можно увидеть, а сколько интересного можно услышать!

Единственный плюс фильма – актерский состав. Он хорош: «Список Шиндлера» во плоти – Лайам Нисон и Ральф Файнс (Аид)  – плюс Наталья Водянова (голова Медузы Горгоны). Адская смесь, которая могла сработать, если бы не сценарий, не операторы, костюмеры и графики, если бы не режиссер Луи Летеррье. Получился аттракцион для любителей 3D, к которому титаны не имеют никакого отношения.

На Берлинском кинофестивале картину “Как я провел этим летом” окрестили «полярным триллером» и присудили ей 3 «серебряных медведя» – за мужество, за муки и за красоту, но не за драматургию…

На полуразрушенной метеостанции в Северном Ледовитом океане живут двое: Гаврилов (Григорий Добрыгин), практикант, тестирующий программу прогнозирования погоды, и опытный полярник Гулыбин (Сергей Пускепалис), который должен контролировать «чистоту эксперимента», подходящего к концу. Единственная связь с внешним миром – ежедневный сеанс связи с центральной базой метеорологов – время передачи данных о погоде, приказов начальника экспедиции и чтения SMS с материка. Однажды старший отлучается на рыбалку, а из центра поступают известия об автокатастрофе, в которой погибла вся его семья. Гаврилов принимает радиограмму, но почему-то не решается вручить ее адресату…

Спасает и губит фильм этот вопрос «почему?». Он лежит в основе конфликта двух людей разного возраста и разного жизненного опыта, запертых в бескрайних пейзажах Чукотки. Он вдруг прорывается из неоткуда, разбавляя тягучий и монотонный видеоряд. Уныло-сентиментальные застывшие пейзажи крайнего севера будто впитывают в себя звуки. Молчание становиться поводом для недоверия, а то, в свою очередь, для подозрений и страха. И когда правда выходит наружу страх сменяется ужасом в глазах Гаврилова. Его истерия – то, что западные критики назвали «полярным триллером», а наши прокатчики переписали в слоган «Не ври. Не бойся. Не беги». Воющая истерия на пустом месте, которую легко предположить у подростка, и в которую сложно поверить взрослому человеку. Ее причина так глупа, но при этом разыграна так искренне, что слабую мотивацию зритель готов простить.

Здесь есть эпизод, где Гаврилов подделывает реальные показания термометров под данные, высчитанные программой. Фильм производит то же впечатление – попытка подогнать фантазию сценариста-режиссера (Алексей Попогребский) под реальность. Камера в руках Павла Костомарова удивительным образом эту фальшивку отсекает, рубя киноязык на две части: вот – люди и природа, остальное – пустота.

Назвать фильм иначе, как научным экспериментом по использованию цифровых технологий и импровизаций актеров в условиях Чукотки, язык не поворачивается. Добрыгин даже не читал сценарий сначала до конца; он проживал его каждый день съемок – страница за страницей. То, что оценили критики в Берлине, – необыкновенную для цифровой камеры картинку и смелую игру актеров – портит слабая драматургия и нежелание жертвовать отснятым материалом ради зрителя. Хотя, чем рискует режиссер? Всегда можно прикрыться фразой “кино не для всех”…

Фильм «Алиса в Стране чудес» производит странное впечатление. Пожалуй, это новый жанр. Назовем его «джига-дрыга во славу Disney». Исполняет Тим Бертон feat. Джонни Депп. На подтанцовках – Льюис Кэрролл.

Викторианская Англия. Малышка Алиса Кингсли (Миа Васиковска) выросла. Теперь ей 19 лет. Отец умер, тетушка, старая дева, сошла с ума. Родственники грозят выдать Алису замуж за сына лорда, страдающего запором. Былые путешествия в Страну чудес кажутся сном. Впрочем, и наяву она ведет себя чудаковато: не носит корсет и чулки, плетет нелепицы о розах, бегает за кроликом и понятия, похоже, не имеет об отношениях мужчин и женщин. Гормоны спят. Эта детская непосредственность на торжественном приеме в честь помолвки сбегает от жениха и, следуя по пятам за кроликом, проваливается в нору. Далее – все по плану: «выпей меня», «съешь меня», дверки-ключики, мышь-соня, белый кролик, гусеница Абсолем курит… Грибы, грибы… Много грибов… И много рассуждений о том, та ли эта Алиса или не та.

Наверно, грибы виноваты в том, что бертоновская Страна чудес кажется более реальной, чем внешний мир, а в мятеже Безумного Шляпника (Джонни Депп), в Красной королеве (Хелена Бонэм-Картер), отобравшей корону у младшей сестры – Белой королевы (Энн Хэтуэй), больше жизни и смысла, чем в диснеевской Алисе, которой, как предсказано оракулом Страны чудес, суждено убить ужасного Бармаглота. Саркастичная страна, в которой нет абсолютного добра, – типичная идиллия Тима Бертона, знакомая зрителям по его фильмам «Эдвард Руки-Ножницы», «Сонная лощина» или «Чарли и шоколадная фабрика». Ð’ «Алисе» она такая же дружелюбно-зловещая, как улыбка Чеширского кота.

Наблюдать ее – чистое наслаждение для ума, для глаз. Правда, к 40-й минуте кайф проходит, а к концу часа начинает догонять отходняк. Цитаты из Кэролла встречаются реже, персонажи отдают диснеевщиной даже визуально, шутки мельчают, наивнопафосный драматизм нарастает. И вот уже Джонни Депп в шотландском килте танцует джигу-дрыгу. Зрелище не для слабонервных. Волосы дыбом на голове. Ладно бы, только у него. В принципе это – уже приговор. О развязке лучше не говорить…

Остается задаваться вопросом: как же так? То ли Бертон был недостаточно «булатным», то ли Disney заболел цингой от прописанной маркетологами диеты. Очевидно одно: не каждая Линда Вулвертон (сценарист) способна дописать, переписать… (да что там!) просто цитировать Льюиса Кэрролла. Стоит ли сходить на фильм? Безусловно, стоит. Мир Бертона, даже в диетической версии, потрясает воображение.

И да: гормоны не проснутся. Даже ради Джонни Деппа. Знаю, это ненормально: девице уже 19 лет. Наверно, патология.

Костюмы фильма “Алиса в Стране чудес”: интервью с дизайнером Коллин Этвуд

10 историй со съемочной площадки «Алисы в Стране чудес»

«Одинокий мужчина» Тома Форда – художественная адаптация романа Кристофера Ишервуда о замкнутом англичанине-профессоре, страдающем от тоски и скорби на задворках Лос-Анджелеса образца 1962 года. Этой потаенной скорбью пропитан каждый кадр фильма.

Скрытой, потому что Джордж Фальконер (Колин Ферт) изнывает от тоски месяцами, но никто об этом не знает, ведь признайся он в том, что не может пережить смерть друга в автокатастрофе, как люди поймут, что друг был для Джорджа кем-то большим. И будут правы. Джим (Мэттью Гуд) был для него супругом во всех смыслах, кроме официального. 16 лет они прожили тихо и мирно, и теперь воспоминания об этом комфортном счастье мучают Джорджа, лишают его смысла жизни.

Окруженный людьми, он одинок, более того, его можно с легкостью назвать человеком-невидимкой: он гей в мире, который вспоминает о таких как он, только чтобы заклеймить, равно как и коммунистов, негров или представителей любых других меньшинств. Его мысли остаются невысказанными, разве что иногда, в виде своеобразного кода, продолжающего диалог с самим собой, они вырываются наружу во время лекций студентам. И единственный, кто слышит боль и видит тоску в глазах профессора, это его ученик Кенни (Николас Холт), который начинает интересоваться его драмой. Эта проницательность подкупает, ведь ее нет даже у близкой подруги Джорджа Чарли (Джулианна Мур), которая влюблена в него больше 20 лет.

Короткий роман Кристофера Ишервуда, построенный на внутренних монологах главного героя, по сути, является хроникой одного дня его жизни. Эта особенность сюжета сохранилась в фильме Форда, но с небольшой поправкой: в фильме Джордж не видит причин жить дальше, он готовит самоубийство. Осознание того, что это последний его день, меняет многое. Волнение нарастает, когда он забирает вещи из своего стола в колледже, опустошает банковскую ячейку, наслаждается закатом, красотой женщин и мужчин, запахом собачьего меха, его текстурой – мелочами, которые впервые восхитили его.

Том Форд, чья слава связана, в первую очередь, с модной индустрией, как и можно было предположить до просмотра фильма, каждый кадр делает стилистически выверенным, безупречным. Это во многом взгляд модельера, чья дебютная работа основана на его опыте и на подглядывании за работами любимых режиссеров. Застывшие виды Америки 60-х, дом Джорджа, будто вырезанный из Architectural Digest, биллборд с постером к фильму Хичкока «Психо», на фоне которого Джордж ведет разговор с мужчиной-проституткой по имени Карлос (Джон Кортахарена), выглядящим как фотомодель.

Временами эта подчеркнутая элегантность кадра кажется лишенной жизни, воздуха, будто рекламная картинка о красивой жизни. Но к концу фильма, мир приобретает бежево-коричневый, тусклый, выцветший со временем оттенок, а эмоции откровенно льются с экрана. И ясно, что подчеркнутая стилизация каждого движения и вздоха Джорджа была стратегически важной. «Человек-в-английском-футляре» с приближением часа самоубийства начинает прорастать зелеными побегами романтизма, доверия к миру, надежды. Он выходит за пределы сложившейся морали 60-х, полунамеков, табу.

Фильм приобретает новый смысл – он о том, как человек учится жить настоящим и наслаждаться каждым моментом отведенного ему времени. Пока не пришла она…

P.S.

Том Форд: “Ð’ образе Джорджа очень много меня самого. Духовный кризис среднего возраста случается в жизни многих людей. Я очень рано достиг многого в материальном мире: финансовая стабильность, слава, профессиональный успех, я не знал, что делать со всеми материальными ценностями, обладателем которых я стал. У меня была наполненная личная жизнь, прекрасный 23-летний партнер, две чудесные собаки… Но в какой-то момент я немного потерялся и запутался. Если Ñ‚Ñ‹ модный дизайнер, то вся твоя жизнь постоянно вертится вокруг будущего, вокруг того, что все будут носить только через несколько лет. Ты создаешь одежду, которая окажется на вешалке в магазине только спустя пару лет. И современная культура внушает нам, что любые проблемы можно решить при помощи материальных вещей. И я абсолютно не уделял внимания духовной стороне собственной жизни…
Перечитывая рассказ Ишервуда на этом этапе моей жизни, я понял, что эта книга, написанная истинным “я” о ложном “я”. Кристофер Ишервуд изучал Веданту, и это чувствуется в рассказе, который… повествует о борьбе за возможность жить сегодняшним днем. Думаю, что люди, которые знают меня как фэшн-дизайнера, будут удивлены этой картиной. Фильм – очень личный…”

Награды и номинации фильма “Одинокий мужчина”:

– номинация на премию “Оскар” лучшая мужская роль (Колин Ферт);
– Венецианский МКФ-2009: Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль (Колин Ферт), приз “Голубой лев” Queer Lion (Том Форд);
– номинация на премию “Золотой глобус”: лучший актер (Колин Ферт), лучшая актриса второго плана (Джулианна Мур), лучший саундтрек;
– номинация на премию BAFTA: лучшая мужская роль (Колин Ферт), лучший костюм

Интервью Тома Форда: Из моды в кино

Первым кровавым шагам христианства как мировой рилигии посвящается фильм Алехандро Аменабара “Агора” (13 номинаций на премию Goya и запрет на показ фильма в Италии). Если бы можно было написать к этой картине эпиграф, то слова героини фильма философа Гипатии, сказанные в ответ на уговоры епископа Кирии принять христианство, подошли бы лучше всего: “Тебе сомневаться нельзя. А я должна”…

Конец IV века н. э. Александрия Египетская, пока еще культурная столица Римской империи, страдает от религиозных стычек. Христианство стало официальной религией Империи, оно вербует себе сторонников среди аристократии и черни. «Кто не с нами, тот – против нас» – вот лозунг, который стоило бы вышить на знаменах, если бы уличные драки и беспорядки на площадях (а «агора» означает городская площадь) вылились бы в гражданскую войну.

Но пока суть да дело, в Александрии живет и преподает точные науки единственная в мире, прекрасная умом и телом, женщина-философ Гипатия (Рейчел Вайс), дочь математика Теона. Ее судьба стала основой фильма. Вокруг нее кипят страсти, в том числе и любовные, но ей нет дела до суеты мирской. Устройство Вселенной – вот, что ее волнует. Наука – ее призвание и смысл жизни. Философия – ее бог. Собственно, это плюс тот факт, что Гипатия женщина, к которой прислушиваются сенаторы и Орест (Оскар Айзек), префект Египта (ее бывший ученик, влюбленный в нее с юности) вызывает недовольство епископа Кирилла Александрийского (кстати, также ее бывшего ученика, хотя сценаристы фильма об этом умалчивают). По его воле Гипатию в церкви забивают камнями христианские фанатики.

Вобщем, история, выжимающая слезу даже через полторы тысячи лет полного забытия (от Гипатии ничего не осталось в прямом смысле слова: ее тело было расчленено и сожжено в Агоре, труды были уничтожены вместе с домом, о ее жизни можно судить лишь по трем сохранившимся мемуарам ее современников да по работам ее отца), попавшая в руки кинематографистов, могла бы превратиться в очередной голливудский пеплум, если бы режиссером его был не Алехандро Аменабар, а, скажем, Оливер Стоун.  А так, кино-попкорна не вышло, получился хороший практически документальный фильм.

Уличные драки выглядят как драки, политические интриги лишены романтизма, они низведены до фактов, между героями отношения построены на коротких фразах и намеках, потому что живого текста, в отличие от черепков посуды и каменных развалин, не сохранилось. Мы, живущие в XXI веке, можем лишь предполагать, каким языком и о чем могли разговаривать в веке IV мужчина и женщина, учитель и ученики, отец и дочь, священник и политик. Даже сцена с платком, пропитанным кровью цикла Гипатии, которая выглядит вызывающе даже в глазах современной женщины, похоже, имела место быть в реальности. Ð’ фильм введен лишь один вымышленный герой – раб Давус (Макс Мингелла), да и то, похоже, чтобы хоть как-то смягчить драматизм смерти Гипатии, и вдохнуть жизнь в обедненный подробностями исторический сюжет. Этот персонаж достоин отдельного внимания: именно он, тот человек, чье “падение” обещает зрителям трейлер фильма. Раб, равный по способностям и образованию самой Гипатии, влюбленный в нее до самоотречения. Он единственный, кажется, понимает ее и принимает ее выбор, но и делает выбор свой.

Сценаристы сохранили все, что смогли найти о том времени, об Александрии и о женщине-философе, и ни разу не посмотрели в сторону романтических историй, написанных о ней в XVII-XIX вв.

И если какому-то зрителю покажется киноистория слишком плоской, сведенной к простым истинам и художественным приемам, то стоит ли удивляться этому? Невозможно воссоздать несуществующую цивилизацию по историческим фактам, не включая фантазию, но вот вопрос – в каких пределах использовать последнюю? И если цель была поразить зрителей красочными картинами Древнего мира, то ее режиссер не достиг. А если вся затея начиналась лишь, чтобы донести до нас бесперспективность переписывания и замалчивания истории, чтобы заставить нас вспомнить о том, что фанатизм и жажда власти существовали во все времена и касались всех вероисповеданий, чтобы показать, что святыми становились далеко не самые безупречные и гуманные люди, – тогда она удалась.

Перед нами паззл из фактов, которые можно сложить по-разному, но он никогда не будет казаться совершенной картинкой, так как часть информации утеряна. И дело не в том, что черное – это плохо, а белое – хорошо, а если женщина в белом, так и просто отлично. Неважно, что надето на героях, в этой картине нет правых и безвинных. Все принимают решения и руководствуются далеко не любовью к ближним. Даже Гипатия, сердобольная и гуманная, живет лишь своими мыслями и стремлениями, все, что за границами ее дома или школы, для нее не существует. Она невинна как ребенок, и как ребенок эгоистична. Как и Кирилл: в глазах церкви и христианской морали, он, возможно, выглядит белым и пушистым, как первый снег, но не по делам его судят, а по догме…

И да, история Гипатии приведена в аналогии с историей Христа: она учила, несла добро и истину людям, но ученики ее предали и обрекли на мученическую смерть. И нет любви там, где есть страх за свою жизнь, где торгуют верой и размениваются людьми. А есть ли место сомнениям в существовании Бога? Нужно ли бояться науки, которая опровергает догмы? Нужно ли задавать вопросы, на которые нет ответа? Вера должна ли быть слепой или это прерогатива правосудия? Все ли люди равны друг перед другом? Вопросы – вот, что остается в голове после посещения кинотеатра. И тяжелое ощущение, что вы были свидетелем убийства…

Этот фильм подобен рыночной площади: множество зданий, людей, концессий, шума и событий. И, как японский турист, ты стоишь в центре этой суеты с видеокамерой, выхватывая кусочки окружающей тебя жизни, не в силах проникнуть в ее суть или повлиять на нее, но лишь способный зафиксировать линейный ход времени. И история так же далека от тебя, как Земля далека от Солнца, и так мелки и незначительны людские судьбы в сравнении с законами мироздания, но как легко ты узнаешь в их сплетениях знакомые проблемы. Изменились лишь персонажи и география, но драка на рыночной площади продолжается до сих пор.