На Берлинском кинофестивале картину “Как я провел этим летом” окрестили «полярным триллером» и присудили ей 3 «серебряных медведя» – за мужество, за муки и за красоту, но не за драматургию…

На полуразрушенной метеостанции в Северном Ледовитом океане живут двое: Гаврилов (Григорий Добрыгин), практикант, тестирующий программу прогнозирования погоды, и опытный полярник Гулыбин (Сергей Пускепалис), который должен контролировать «чистоту эксперимента», подходящего к концу. Единственная связь с внешним миром – ежедневный сеанс связи с центральной базой метеорологов – время передачи данных о погоде, приказов начальника экспедиции и чтения SMS с материка. Однажды старший отлучается на рыбалку, а из центра поступают известия об автокатастрофе, в которой погибла вся его семья. Гаврилов принимает радиограмму, но почему-то не решается вручить ее адресату…

Спасает и губит фильм этот вопрос «почему?». Он лежит в основе конфликта двух людей разного возраста и разного жизненного опыта, запертых в бескрайних пейзажах Чукотки. Он вдруг прорывается из неоткуда, разбавляя тягучий и монотонный видеоряд. Уныло-сентиментальные застывшие пейзажи крайнего севера будто впитывают в себя звуки. Молчание становиться поводом для недоверия, а то, в свою очередь, для подозрений и страха. И когда правда выходит наружу страх сменяется ужасом в глазах Гаврилова. Его истерия – то, что западные критики назвали «полярным триллером», а наши прокатчики переписали в слоган «Не ври. Не бойся. Не беги». Воющая истерия на пустом месте, которую легко предположить у подростка, и в которую сложно поверить взрослому человеку. Ее причина так глупа, но при этом разыграна так искренне, что слабую мотивацию зритель готов простить.

Здесь есть эпизод, где Гаврилов подделывает реальные показания термометров под данные, высчитанные программой. Фильм производит то же впечатление – попытка подогнать фантазию сценариста-режиссера (Алексей Попогребский) под реальность. Камера в руках Павла Костомарова удивительным образом эту фальшивку отсекает, рубя киноязык на две части: вот – люди и природа, остальное – пустота.

Назвать фильм иначе, как научным экспериментом по использованию цифровых технологий и импровизаций актеров в условиях Чукотки, язык не поворачивается. Добрыгин даже не читал сценарий сначала до конца; он проживал его каждый день съемок – страница за страницей. То, что оценили критики в Берлине, – необыкновенную для цифровой камеры картинку и смелую игру актеров – портит слабая драматургия и нежелание жертвовать отснятым материалом ради зрителя. Хотя, чем рискует режиссер? Всегда можно прикрыться фразой “кино не для всех”…