Симпатичная мелодрама на исторический сюжет. Приврали, причесали и нарядили в фавориты «Оскара».

Канун Второй мировой войны. Ð’ Англии вот-вот должен смениться король. Но, кто же замет его место? Старший сын Дэвид, принц Уэльский (Гай Пирс) собирается жениться на американской ветренице, уже разведенной со своим первым мужем, а младший – Альберт, принц Йоркский (Колин Ферт), – заика. Ну, если с первым все ясно – надежды на благоразумие нет; то со вторым еще можно что-то сделать. После нескольких лет неудачных экспериментов с известнейшими логопедами, жена Альберта (Хелена Бонэм-Картер) находит оборванца в летах, по слухам, талантливого специалиста, исправляющего речь (Джеффри Раш). Остается только уговорить наследного принца на сеансы психоанализа, заставить его петь и ругаться матом почем зря.

«Королевская речь» (King’s Speach) – именно так называется фильм Тома Хупера, а не как перевели прокатчики – «Король говорит!» – наверное, достойна всех своих номинаций на «Оскар». Идеальная игра Колина Ферта, Джеффри Раша и Хелены Бонэм-Картер, очень правильная картинка, к композиции которой сложно придраться, работа реквизиторов и операторов безупречна. Да и режиссер – молодец. Только зачем нужно было сводить глобальные проблемы Европы и Англии, в частности, на пороге Второй мировой войны к дефектам речи будущего монарха? Зачем было придумывать ему «трудное детство», чтобы спустить высочество с трона на землю, поближе к подданным? Эти дрожащие губы, выпученные в натуге глаза – к чему? Зачем вписывать бытовую проблему в масштаб вселенской мелодрамы? Брать лупу и преображать до размеров слона, то что и мухой-то назвать смог бы лишь сам герой истории? Чего только стоит сцена произнесения той самой «королевской речи», затянутой до состояния последних пауз Ельцина, когда даже сам герой, кажется, смотрит с экрана в недоумении, и очередная вереница ракурсов его раздутых щек начинает вызывать откровенное раздражение. Хотя, судя по иностранной критике, не у всех зрителей.

Милые-милые беззубые герои в пьесе, раздутой до формата романа, чуть ли не эпического. Обидно даже не то, что историю очередной раз переписали, а то, что незыблемость и смысл английской монархии свели к картинке заикающегося недоразумения с единственной целью – вызвать умильную улыбку у зрителя.

Трейлер фильма «Король говорит!» (King’s Speach):

Макбетовские «шум и ярость» в приложении к лондонской комедии Вуди Алена.

Хелена (Джемма Джонс), образцовая лондонская бабуля, только что покинутая мужем (Энтони Хопкинс), променявшем ее на воспоминания о молодости, по совету массажистки обращается к ясновидящей (Полин Коллинз), и та обещает ей романтическую встречу, ну и всевозможных благ в будущем. Это ей как нельзя ко времени. Дочь Хелены (Наоми Уотс) с мужем, писателем-неудачником (Джош Бролин), проедают понемногу ее алименты, при этом виноват в ситуации, конечно, тунеядец-муж, а сама дочь устраивается на работу в галерею, где влюбляется в ее хозяина (Антонио Бандерас). Муж, уставший ждать литературную музу, заглядывается на девицу из окна напротив (Фрейда Пинто). А бывший супруг Хелен находит себе молодую жену – легкомысленную девицу по вызову (Люси Панч), со всеми вытекающими из этого последствиями в виде бесконечных трат, долгов, виагры и измен.

Цитата из «Макбета» о «шуме и ярости», из которых состоит человеческая жизнь, открывает и закрывает очередной камерный шедевр Вуди Аллена. Он лишен фундаментального посыла, самоиронии и сарказма. Скорее это философское размышление, даже наблюдение, довольно отстраненное, за человеческими мечтами и слабостями. За скоротечностью чувств. Этакая лаборатория. Или, возможно, роман, автор которого относится к своим героям, как к подопытным мышам, устанавливая им препятствия и заставляя действовать в измененных обстоятельствах. Гадалки, автокатастрофы, случайности, открывшиеся возможности – как удары тока, подвигают этих мышей на суету. Но даже при таком подходе автор смотрит на них с любовью. Да, высокомерно, но все же по-доброму. Возможно, такая отстраненность обусловлена особым лондонским климатом. Или возрастом стареющего киноклассика. Но даже моральный тезис о ничтожности всего человеческого, чувственного, по сравнению с масштабом Вселенной и временем – даже он воспринимается как нечто условное, небесспорное. Причуда еще одного человека, ждущего все того же высокого темноволосого незнакомца в конце пути. А дальше – еще одна жизнь, возможно. Такая же суетная и несерьезная.

Трейлер «Ты встретишь таинственного незнакомца» (You Will Meet a Tall Dark Stranger):

Фильм об американском докторе наук, попавшем в аварию в Берлине и обнаружившем, что он – это не он. В главных ролях Лиам Нисон и Диана Крюгер.

Доктор Мартин Харрис (Лиам Нисон) прилетает с женой (Дженюари Джонс) в Берлин на саммит по биотехнологиям. В аэропорту он забывает кейс с документами, потому, оставив жену в отеле, спешит назад. Ловит такси, и через несколько минут оказывается в тонущей машине, вылетевшей с моста в реку. Девушка, что вела такси (Диана Крюгер), спасает доктору жизнь. Через 4 дня он приходит в себя в больнице. Никто не знает, кто он такой. Жена его не узнает, более того подле нее какой-то мужик, выдающий себя за Мартина Харриса; полиция требует паспорт, которого нет – он забыт в аэропорту, деньги на исходе, а в завершение всего, по пятам идут убийцы.

Режиссер Жауме Коллет-Сера снял фильм, прямо скажем, странный. Не сказать, что «Неизвестный» производит впечатление кино для интеллектуалов, любителей запутанных историй. Нет, иначе он не выглядел бы как мощный глушитель, к которому вместо пистолета присобачили детскую «пукалку». Но и назвать это недоразумение абсолютной потерей времени тоже язык не поворачивается. Лиам Нисон, все же, и Диана Крюгер. Нисон, как тот глушитель, выглядит слишком мощным и тяжелым для этого сценария. Слишком основательным. Ему безоговорочно веришь, а из-за несуразной развязки разочаровываешься в раз и в конце уже не можешь сдержать желание выйти из зала. Да и заслуженные немецкие актеры болтаются в повествовании, как то самое, извините за сравнение, в проруби. Попытка скрестить «Жизнь других» с «Идентификацией Борна», очевидно, не удалась. И хотя пара эпизодов (например, сцена убийства медсестры) производит впечатление хорошего, но подгаженного погонями и избитыми шутками времен холодной войны, кинематографа, мораль из истории вытекает какая-то идиотская: не садитесь в берлинское такси – за руль там пускают черте кого.

Трейлер фильма «Неизвестный» (Unknown):

Вестерн братьев Коэнов, ремейк который не надо сравнивать с оскароносным оригиналом конца 60-х.

Вор и негодяй Том Чейни (Джош Бролин) обокрал и убил Фрэнка Росса, человека, на которого он работал. Дочь Росса Мэгги (Хейли Стайнфелд), 14 лет от роду, приезжает в город за телом отца, решает денежные проблемы семьи и нанимает маршала алкоголика и меланхолика Рустера Когберна (Джеф Бриджес) отомстить за отца: поймать убийцу и отправить его на виселицу. Правда, есть одно условие: девочка должна проехать с ним на индейские территории. К компании присоединяется говорливый техасский рейнджер ЛаБеф (Мэтт Деймон), который также стремиться поймать Чейни, за голову которого назначена награда в его родном штате.

«Железную хватку» Джоэля и Итона Коэнов язык не поворачивается назвать ремейком фильма Генри Хэтэуэя, за который Джон Уэйн получил в свое время «Оскар». Это скорее еще одна экранизация книжки Чарльза Портиса про девочку и убийц: прирожденных, наемных, невольных – всех мастей. Коэны сняли фильм, лишенный заигрываний с зрительским залом. Они рассказали историю, лишив жанр вестерна его легкомысленного исторического небытия. Добавили реализма, сохранив почти театральную атмосферу, заострили жестокость до предела, какой ее видит подросток – сносшибающей, бескомпромиссной, лишенной этической оценки. Убрали моральные переливы, вернув зрителям право самим решать, где зло, а где добро. И существует ли это добро, а точнее добродетель, в мире, где ценность жизни сводится к цене сделки. Единственное, что слегка разочаровывает, это неожиданно сентиментальный финал, будто заимствованный у женского романа. Впрочем, это и есть история, рассказанная уже взрослой женщиной о том, чего ей уже никогда не вернуть.

Трейлер фильма «Железная хватка» (True Grit)

Очередная манипуляция Даррена Аронофски посвящена неврозам балерины в исполнении Натали Портман.

Подающая надежды балерина (Натали Портман) вот-вот станет новой примой балетной труппы. Ее дебют должен состояться в «Лебедином озере», и все бы хорошо, да только одной техники и скромности для роли недостаточно. Балетмейстер (Венсан Кассель) требует страстей и темперамента. То ли для дела требует, то ли переспать ему с ней хочется. Короче, волнения нарастают, в труппе, ясно дело, есть конкурентка (Мила Кунис), гораздо более раскрепощенная, а еще бывшая прима (Вайнона Райдер) не дает расслабиться и обвиняет во всех грехах. Голова идет кругом, роль стервозного черного лебедя становится навязчивой галлюцинацией, отягощенной детским неврозом.

Сказать по правде, «Черный лебедь» Даррена Аронофски не стоит тех дискуссий, которые вокруг него развернулись. Вряд ли рядовой зритель начнет сравнивать это кино с «Рестлером» или «Реквием по мечте». Он просто потратит 2 часа своего времени на Натали Портман. Вот она в гриме и в пачке от Rodarte, вот плачет, а здесь напугана, возбуждена, чешется, целуется с Кунис и даже танцует. Да, она, просто, молодец, очень старается. Но почему-то скучна до безобразия. Настолько, насколько смешон и нелеп Кассель в роли балетмейстера. Райдер, которая и в реальности была той актрисой, чью нишу в Голливуде заняла Портман, вообще выглядит не прима-балериной, а законченной алкоголичкой.

Аронофски, кажется, и не стремился снимать балет. Он просто набрал штампованных сценарных ходов и скрестил их в истории про еще одного надорвавшегося на работе трудоголика и приукрасил аллюзиями в стиле Кафки. С тем же успехом это могла быть драма о судьбе секретарши. Но ведь одно дело впасть в банальность офисного быта, а другое подгадить образ классики. Низким жанром ударить по высокому и чистому. Ударить удалось. Высокое не пострадало, оно, вообще, осталось где-то за кадром. В вот низкое слегка преобразилось. Причем, ровно в меру: и массы поймут, и интеллектуалы обсудят. Всем угадив, Аронофски создал шедевр особого рода – басню, любая мораль которой обращается в надуманную чушь, в морок, навязчивый как галлюцинации недобалерины.

Трейлер фильма «Черный лебедь» (Black Swan):

Гангстерский триллер от сценариста «Отступников» Уилльяма Монахана с Колином Фареллом в главной роли. Ироничный британский фатализм.

Мелкий гангстер Митч (Колин Фарелл) выходит на свободу после отсидки за чужие грехи. Несмотря на горячую встречу бывших коллег по преступному миру, он твердо намерен завязать с криминалом и найти себе легальную работу. Случай помогает ему устроиться кем-то вроде телохранителя у измученной прессой меланхоличной звезды (Кира Найтли). Очевидно, что роман неминуем, и что мафия своих не бросает.

«Телохранитель», режиссерский дебют оскароносного сценариста Уильяма Монахана («Отступники»), производит впечатление «камерного» кино. Этакого проходного двора, или улицы, из потока вторичных героев, которые олицетворяют колорит лондонского «дна». Если кто-то хочет увидеть здесь любовную историю и традиционный расклад «хороший парень против плохого», он удивит лишь формальную канву сюжета. Плюс лабиринт из фатальных логических цепочек. Игра актеров – идеально вписана в эту концепцию шкатулки с массой запасных частей, которые, в принципе, можно выкинуть, как лишние, но без них как-то скучно. Колин Фарелл харизматичен и удивительно сдержан, Кира Найтли блистает своей челюстью, сутулит хрупкие плечики – большего от нее никто не ждет. Управляющий, сыгранный Дэвидом Тьюлисом, равно как и сестра Митча (Анна Фрил) колоритны до состояния карикатуры, что лишь подчеркивает их шарм. Музыка 60-70х, одежда 2000-х, но как бы вне времени – все говорит о том, что вы смотрите не просто триллер, а вещицу для киноманов, которую можно разглядывать часами, разбирать на составляющие, но при этом не чувствовать себя скованным чувством причастности к шедевру. Это безусловно не шедевр, но и не пустышка. Скорее экспромт на тему английского эстетизма, снятый американцем, влюбленным в Лондон.

Трейлер фильма «Телохранитель» (London Boulevard):

Комедийный боевик, снятый в Голливуде европейцем Мишелем Годри. Милый пустяк, каких мало…

У избалованного сынка медиа-магната (Сет Роган), кутилы и лентяя, умирает отец. Довольно печальное событие. Было бы, если бы Бритт (так зовут парня) не имел претензий к своему папаше с детских лет. Досаду усугубляет обязанность вступить в права наследования и возглавить отцовскую газету. А тут еще кофе по утрам стали приносить отвратительный. Главный вопрос, конечно, что за гад испортил кофе. Оказалось, водителя, по совместительству автора кофейного рецепта, Бритт уволил. Пришлось вернуть работягу, который оказывается еще и компьютерным гением, Брюсом Ли и «Speedy гонщиком» в одном флаконе – имя ему Като (Джей Чен). Общего ними двумя немного, разве что желание жить в мире острых ощущений, помогать людям, защищая их от бандитов и играть с оружием и тачками. С помощью газеты они раздувают миф о суперзлодее с сомнительной кличкой «Зеленый шершень», который подминает под себя весь преступный мир Лос-Анджелеса. Реальный глава криминальной группировки с не менее забавным именем Чудновский (Кристоф Вальц) таким поворотом событий не доволен. А еще в фильме есть стареющая секретарша в исполнении Камерон Диас.

«Зеленый шершень» – первая работа европейца Мишеля Годри в Голливуде. Виртуозная издевка над целым жанром, если не над двумя сразу. Здесь есть и спецэффекты, и шутки, и драки. Нет только банальности. Причем разговор идет на экране довольно глупый, и суть этого глупого разговора понять может только человек смышленный, наделенный здоровым чувством юмора. Остальные не поймут, извините: несмотря на Камерон Диас, кино вышло не для масс. Честно говоря, обсуждать этот фильм серьезно невозможно. Им можно только восхищаться. Так ненавязчиво и задорно издеваться над Голливудом на его же деньги может не каждый. И если отойти от деталей и перейти к сути, то «Зеленый шершень» про победу над занудством. Чего и вам желаем.

Трейлер фильма «Зеленый шершень» (The Green Hornet)

Мелодрама Эдварда Цвика, большую часть фильма маскирующаяся под комедию, с Джейком Гилленхолом и Энн Хэтэуэй в главных ролях.

Джейми Рэндэлл (Джейк Гилленхол) – обаятельный представитель фармацевтической компании. Он только начал продавать клиникам антидепрессант, конкурирующий на рынке с прозаком, но уже достиг успеха благодаря таланту соблазнять женщин. В клинике он знакомится с Мэгги (Энн Хэтэуэй), официанткой в кафе и художницей. Мэгги не менее обаятельна и любвеобильна, но у нее есть проблема – болезнь Паркинсона в ранней стадии. Сексуальное влечение оборачивается любовью со всеми вытекающими отсюда последствиями, принять которые никто не готов. Тем временем на рынок выпускают виагру, призванную нейтрализовать побочные явления от применения прозака. Джейми продает ее клиникам, доктора и мужское население Америки сходит с ума по виагре, женщины – по Джейми, а болезнь Мэгги прогрессирует.

Комедия Эдварда Цвика («Кровавый алмаз», «Последний самурай»), отличается от всех прочих фильмов про «любовь и другие…» откровенностью повествования. И дело здесь не только в обилии постельных сцен и свободной манере говорить на тему секса, но и в подчеркнутой натуралистичности всего происходящего на экране. Живые диалоги, забавные повороты сюжета, которые граничат с пугающими обстоятельствами из жизни обреченного на болезнь человека. То, что начинается со смеха, доводится до предельного уровня серьезности. Игра Гилленхола и Хэтэуэй выходит за пределы экрана, это даже не театр, а подсмотренная жизнь. К сожалению, русский дубляж убивает значительную часть того эффекта реальности, за который актеров номинировали на «Золотой глобус».

Трейлер фильма «Любовь и другие лекарства» (Love and other drugs)

Техничный ремейк одноименного классического фильма 1972 года, спродюсированный сыновьями продюсеров оригинала. В главной роли – Джейсон Стэтхем.

Киллер-профессионал Артур Бишоп (Джейсон Стэтхем) не имеет себе равных в своем деле. Он устраняет «цели», имитируя несчастные случаи и самоубийства. Делает это так тщательно и чисто, что проблем с заказами у него нет. Он работает на таинственную организацию, которая однажды поручает ему убить его же собственного учителя и единственного друга Гарри МакКена (Дональд Сазерленд). Выполнив работу, Артур встает перед дилеммой: что делать с отбившимся от рук сыном МакКены – то ли бросить на произвол судьбы, то ли взять под свое крыло и научить ремеслу. Сын покойного Стив (Бен Фостер), который терпеть не мог отца при жизни, теперь кипит жаждой мести.

Фильм «Механик» 1972 года с Чарльзом Бронсоном в главной роли был уникален своей неоднозначностью, которая касалась даже жанра, в котором тот был снят. Типичный боевик, оборачивающийся психологической драмой. Новый «Механик», то ли стараниями продюсеров Дэвида Уинклера и Уильяма Чартоффа (по совместительству сыновей продюсеров оригинала), то ли по задумке режиссера Саймона Уэста («Воздушная тюрьма», «Лара Крофт») психологизм растерял, а спецэффекты приобрел. Получился атмосферный и местами захватывающий ширпотреб – типичный фильм со Стэтхемом в главной роли. Несильно умный, не отличающийся изяществом, техничный, предсказуемый в трюках и недешевый. Непонятно только, зачем ради такого проходного результата было поднимать пыль с культовой кинопленки отцов.

Трейлер фильма «Механик» (The Mechanic) 2010

Дина Рубина представила в России свою новую книгу «Синдром Петрушки», которая завершает трилогию о «двоящейся реальности». Несмотря на плотный график, ей удалось найти время и ответить на вопросы нашего корреспондента:

Дина Ильинична, в Москве и Санкт-Петербурге не так давно прошли ваши автограф-сессии, связанные с выходом в продажу «Синдрома Петрушки». Какое впечатление у вас от них осталось?

Давайте назовем это по-русски: встречи с читателями. А то я, бедная, даже теряюсь: с каждым приездом в Россию мне приходится выучивать кучу иностранных слов, чтобы заговорить на современном русском языке. На одной из встреч в книжном магазине ко мне подошла милая женщина, протянула книжку на подпись, и после, прижимая ее к груди, проговорила растроганным голосом: « Желаю вам…креатива и позитива!».

Нравится ли мне общаться с читателями? Вообще-то, я по характеру человек довольно замкнутый. Моя видимая легкость в общении – не более, чем врожденный артистизм и элементарное уважение к собеседнику. Для меня это всегда работа, всегда усилие, иногда – значительное усилие. Но я считаю, что мы с издательством ЭКСМО – прежде всего партнеры, мы в одной связке в нашем общем деле. И когда в интересах издательства, а значит и с целью лучшего распространения новой книги, необходимо  провести несколько встреч с читающей публикой, я отношусь к этому добросовестно.

В этом году все встречи и выступления – а их было много – прошли, на мой взгляд, очень тепло и удачно. Любой писатель с наслаждением вбирает, впитывает то излучение любви и признательности, которое исходит от людей, пришедших на встречу. Кроме того, приятно сознавать, что в России по-прежнему много читают, несмотря на тревожные утверждения социологов, педагогов, да и просто скептиков.

Что Вас вдохновляет на творчество? В какое время суток вы больше всего любите писать?

Вдохновляет меня любая рожа, любая нелепая ситуация, трогательная картинка, трагическая сцена, история, рассказанная  попутчиком в купе поезда… Писатель – это такая мощная перерабатывающая установка, которая из вторсырья производит ценные изделия.

А вот на вопрос о времени суток ответить труднее всего. Вы имеете в виду – когда я буквально сажусь за компьютер, и буквально  пишу? Начиная часов с пяти утра. Но работа писателя включает не только щелканье по клавиатуре или записи в блокноте. Это такой же непрерывный процесс, как дыхание. Вы сидите за столиком кафе, болтаете о том, о сем, а ваш мозг и так и этак ворочает фразу о жестикулирующих руках вашего собеседника. Это тоже – работа, и подчас самая важная.

Что «подсказало» сюжет новой книги, ее героев?

Эта книга – роман «Синдром Петрушки» – замышлялась как последняя книга в трилогии о «двоящейся реальности». То, что я буду делать ее на кукольном материале, я решила давно, еще когда вышел в свет первый роман трилогии – «Почерк Леонардо». Тогда я, выступая перед молодыми актерами кукольного театра, встретилась и разговорилась с Петрушкой, актером- петрушечником; поняла, какой это захватывающий мир, какая бездна материала… Долго с этим жила, вынашивая и накапливая материал, и, наконец, после выхода второй книги – «Белая голубка Кордовы» – приступила к работе. Вообще, три последних года – года написания трилогии –  оказались, в смысле работы, страшно тяжелыми и напряженными.

«Синдром Петрушки» пронизан кукольными мотивами. В ней есть место и автору. Можно ли рассматривать его как кукловода?

Но это не открытие и не новость. Любой творец (независимо от масштабов создаваемого им мира) – владетель этого мира, полновластный его хозяин; тем более, писатель. Ведь создаваемый нами мир полностью подчинен нашему, и только нашему, воображению. Значит, мое властное «желаю» – основной закон бытия в этой миниатюрной вселенной. Все эти вопросы поднимаются в моем романе.

В последнее время вы очень много пишете. Как удается сохранять такой темп?

Никаких секретов тут нет: интенсивная беспощадная работа. Беспощадная не только к себе, но и к близким. Чудес не бывает. Поле плодоносит тогда, когда за ним ухаживает усердный земледелец; творец плодоносит тогда, когда вся его жизнь посвящена  упорному и беспросветному труду.

Другое дело, что поле может истощиться. Какое-то время земля должна пребывать «под парами». Вот и я сейчас отдыхаю, отхожу: занимаюсь чепухой – перебираю какие-то записи, завершаю давно намеченные и незаконченные дела…

К каким своим произведениям вы относитесь совершенно особенно?

Вообще-то, к тем, над которыми думаю сейчас, – то есть,  к еще не написанным. Но правда и то, что у каждого писателя есть какие-то вещи, которые он может перечитывать без отвращения, даже и много лет спустя. У меня это – повести «На Верхней Масловке», «Высокая вода венецианцев», и несколько рассказов: «Наш китайский бизнес», «Альт перелетный», новелла о моем любимом псе – «Я и Ñ‚Ñ‹ под персиковыми облаками».

«На солнечной стороне улицы» воспринимается читателем практически как ваша автобиография, как и некоторые другие ваши произведения. Насколько вообще автобиографичны ваши работы?

Роман «На солнечной стороне улицы» с моей биографией имеет очень мало общего. Это иллюзия – вероятно, из-за того, что основное действие книги протекает в моем родном городе. Есть там несколько отрывков, написанных от первого лица, но писатель часто пользуется маской «я» – это дает выход более теплой, открытой, более доверительной интонации. Главные героини романа – художница Вера и ее мать Катя – ничего общего с моей жизнью не имеют, это вымышленные фигуры. Вообще, в моих текстах гораздо больше вымысла и больше «чужого» материала, чем может показаться на первый взгляд. Профессия писателя, конечно, предполагает и личное включение – на уровне наблюдений, каких-то кусочков собственного опыта. Но работа писательского воображения куда более изощренная и плотная материя, чем принято думать. Даже прожитые реалии в тексте почти всегда преображаются – иногда до полной неузнаваемости.

Насколько личны описываемые Вами переживания?

Личны вполне – хотя бы потому, что, описывая вымышленных героев, их мысли и чувства, я обязана прожить вместе с ними всю их жизнь. Это – очень личное, очень душевно затратное соучастие. Недаром Флобер писал: «Госпожа Бовари – это я», имея в виду, как Ð’Ñ‹ понимаете, не буквальные факты жизни героини, а ту жизнь чувств, которую автор с героиней прожил.

Вам никогда не было страшно обнажать душу перед такой огромной аудиторией?

Бог с вами, я и перед близкими-то людьми чрезвычайно редко раскрываюсь. С чего вы взяли, что я «обнажаю душу»? Когда замечательный певец поет знаменитую арию так, что слезы текут по лицам слушателей; когда  рыдающий актер в роли Отелло выходит на просцениум с убитой им Дездемоной  на руках; когда вы любуетесь пейзажем родной деревни на картине известного художника… вы полагаете, что душа артиста и художника обнажена перед вами настолько, что можно читать по ней, рассуждать о ней? Перед вами, прежде всего, – следствие и продукт таланта, мастерства, стиля, то есть, произведение искусства, которое, отрываясь от творца, начинает существовать совершенно самостоятельно, к его душе имея весьма опосредованное отношение.

Настоящий профессионал – всегда вещь в себе. Он может достигать в профессии невероятных высот, но его частная жизнь и жизнь его души редко становятся достоянием общественности.

У вас много рассказов о путешествиях. Это тоже личные наблюдения? Вы описываете все города и страны, в которых бываете?

Не все, а только те, которые дарят мне особенные переживания. Мои новеллы о странствиях – это проза, написанная в жанре «вроде бы запечатленной реальности». Но и это иллюзия. Конечно, я использую все свои личные наблюдения, свои впечатления от страны и народа; но при создании новеллы обязательно включаю какие-то сюжетные конструкции, обязательно вкладываю в сердцевину описаний какую-нибудь историю; а иначе текст будет оставаться «записками путешественника», а не прозой.

Что такое, по-вашему, быть писателем? Писатель -  это, прежде всего, кто?

Это какой угодно  человек. Он, конечно, может быть душевным, добрым, интеллигентным… Правда, случается это крайне редко. Кажется, у Набокова где-то есть такая фраза:  «Человек со слишком добрыми для писателя глазами».

Писатель, это, прежде всего, – вечно рыщущий сюжетов волк. Как правило, душевно одинокий, чудовищно эгоцентричный, тяжелый, угнетающий тех, с кем живет, человек. Но он и  самый счастливый из живущих существ: ведь в его силах воссоздать любое время, остановить мгновение, творить миры, вдыхать жизнь в призрачных гомункулов. И – в работе своей – любить, ненавидеть, переживать целую бурю страстей, не выходя за пределы кабинета. Иными словами, ему дано проживать десятки, а то и сотни жизней. Это – огромный дар судьбы.

Беседовала Елена Дорохина